Неточные совпадения
Мировая война остро ставит
вопрос о русском национальном самосознании.
Перед этой
мировой задачей на некоторое время отступают на второй план
вопросы провинциально европейские.
Ни одна из задач
мировой войны не может быть положительно разрешена, и прежде всего не может быть разрешен восточный
вопрос.
С более углубленной точки зрения
мировая война до последней степени обостряет
вопрос о
мировом устройстве земного шара, о распространении культуры на всю поверхность земли.
Мировая война, конечно, приведет к преодолению старой постановки
вопроса о России и Европе, о Востоке и Западе.
Мировая война ставит
вопрос о выходе в
мировые пространства, о распространении культуры по всей поверхности земного шара.
Но
мировая война связана не только с обострением империалистической политики великих держав, — она также очень остро ставит
вопрос о судьбе всех национальностей, вплоть до самых малых.
Вопрос о
мировой роли России, о ее судьбе приобретает огромное значение, он не может быть растворен в
вопросе о народном благе, о социальной справедливости и т. п.
вопросах.
Мировая война требует разрешения всех
вопросов.
Прежде всего Россия должна освободительно решить польский
вопрос, как
вопрос мировой.
Это продолжалось многие годы, пока… яркие облака не сдвинулись, вновь изменяя еще раз
мировую декорацию, и из-за них не выглянула опять бесконечность, загадочно ровная, заманчивая и дразнящая старыми загадками сфинкса в новых формах… И тогда я убедился, что эти
вопросы были только отодвинуты, а не решены в том или другом смысле.
Достоевский отвергает первые два решения
вопроса о
мировой гармонии и рае и приемлет только третье решение.
Возможны три решения
вопроса о
мировой гармонии, о рае, об окончательном торжестве добра: 1) гармония, рай, жизнь в добре без свободы избрания, без
мировой трагедии, без страданий, но и без творческого труда; 2) гармония, рай, жизнь в добре на вершине земной истории, купленная ценой неисчислимых страданий и слез всех, обреченных на смерть, человеческих поколений, превращенных в средство для грядущих счастливцев; 3) гармония, рай, жизнь в добре, к которым придет человек через свободу и страдание в плане, в который войдут все когда-либо жившие и страдавшие, т. е. в Царстве Божием.
Лишь церковная философия в силах решить проклятые
вопросы, лишь ей доступны проблемы свободы и зла, личности и
мирового смысла, реализма и брачной тайны познания.
Это вселенское религиозное миропонимание и мироощущение, к которому современный мир идет разными путями и с разных концов, прежде всего остро ставит
вопрос о смысле
мировой истории, о религиозном соединении судьбы личности и судьбы вселенной.
Мировое и национальное церковное возрождение возможно лишь на почве укрепления вселенского церковного сознания и предполагает обострение
вопроса о соединении церквей.
Для философа оставался неразрешимым
вопрос о том, для какой цели затрачивался такой громадный запас энергии, если в
мировой системе не пропадает даром ни один атом материи, ни один штрих проявившейся тем или другим путем
мировой силы…
Вы скажете, что меня занимают пустые
вопросы, но объясните мне на милость: вы-то, вы-то решением каких
мировых задач занимаетесь?
Одним словом,
вопрос, для чего нужен Берлин? — оказывается вовсе нестоль праздным, как это может представиться с первого взгляда. Да и ответ на него не особенно затруднителен, так как вся суть современного Берлина, все
мировое значение его сосредоточены в настоящую минуту в здании, возвышающемся в виду Королевской площади и носящем название: Главный штаб…
Посмотришь кругом — публика ведет себя не только благонравно, но даже тоскливо, а между тем так и кажется, что вот-вот кто-нибудь закричит"караул", или пролетит мимо развязный кавалер и выдернет из-под тебя стул, или, наконец, просто налетит бряцающий ташкентец и предложит
вопрос:"А позвольте, милостивый государь, узнать, на каком основании вы осмеливаетесь обладать столь наводящей уныние физиономией?"А там сейчас протокол, а назавтра заседание у
мирового судьи, а там апелляция в съезд
мировых судей, жалоба в кассационный департамент, опять суд, опять жалоба, — и пошла писать.
Вы поднимаете такие
вопросы, что если б не уважение к иностранным гостям, то вас давно уж следовало бы отправить к
мировому.
Тем не менее мы не сразу пришли в уныние, а тоже попробовали: и в земские собрания ездили, стараясь, по возможности, сообщить полемико-политический оттенок
вопросу о содержании лошадей для чинов земской полиции, и в качестве
мировых судей действовали, стараясь извлечь из кражи мотка ниток на фабрике какой-нибудь политический принцип. Все мы испробовали, но нигде не обрели"политики", а взамен того везде наткнулись на слово: тоска! тоска! и тоска!
После обеда сели играть в карты. Лаевский играл, пил вино и думал, что дуэль вообще глупа и бестолкова, так как она не решает
вопроса, а только осложняет его, но что без нее иногда нельзя обойтись. Например, в данном случае: ведь не подашь же на фон Корена
мировому! И предстоящая дуэль еще тем хороша, что после нее ему уж нельзя будет оставаться в городе. Он слегка опьянел, развлекся картами и чувствовал себя хорошо.
Поэтому я могу и не извиняться перед своими будущими читателями ни в выборе темы для своего писания, темы, нисколько не интересной людям, привыкшим заниматься если не
мировыми, то общественными
вопросами, ни в форме изложения.
Она, разумеется, не принадлежала ни к одной из ярко очерченных в России политических партий и хотя носила «панье» и соблюдала довольно широкую фантазию, но в
вопросах высших
мировых coterie [ценностей — франц.] держалась взглядов Бежецкого уезда, откуда происходила родом и оттуда же вынесла запас русских истин. Ей не понравилось легкомыслие и шутливость, с которыми все мы отнессились к Шерамуру; она не стерпела и заметила это.
Так как о великом
мировом значении таланта г. Плещеева никто не думает, то мы, значит, можем быть спокойны, отстраняя от себя эстетический суд над ним и обращаясь к
вопросу, который нас интересует гораздо более, именно — к характеру содержания его произведений.
Бруно в своем трактате «De la causa, principe e uno» в пятом диалоге дает характеристику
Мировой души или Вселенной как Единого, неподвижного, абсолютного, стоящего выше различий и противоречий (в частностях он явно опирается здесь на учение об абсолютном Николая Кузанского), но затем задается
вопросом: «Почему изменяются вещи? почему материя постоянно облекается в новые формы?
Остановимся лишь на
вопросе о смысле хозяйства в
мировой истории, или об истории как хозяйстве.
Впрочем, если осознанная потребность искупления и спасения, как и
мировая скорбь, психологически располагает к религии, однако сама по себе она еще не является ею, как поставленный
вопрос, хотя уже предполагает возможность разрешения, все же сам не становится еще ответом.
Столь же в бемовском духе развито и следующее объяснение
мирового зла и несовершенства из божественной полноты: «На
вопрос, почему Бог не создал всех людей таким образом, чтобы они руководствовались одним только разумом, у меня нет другого ответа, кроме следующего: конечно, потому что у него было достаточно материала для сотворения всего, от самой высшей степени совершенства до самой низшей; или, прямее говоря, потому, что законы природы его настолько обширны, что их было достаточно для произведения всего, что только может представить себе бесконечный ум» (ib., 62)134.].
Но возникает
вопрос: ведь имманентно-эволюционная сторона
мирового процесса предполагает тварную свободу и, следовательно, наличность разных возможностей, поэтому даже и ее пути недоступны предвидению.
Грехопадение это, которое по своему значению было космическим, произошло, конечно, не в душе мира, как Ангеле-Хранителе твари, не в божественной Софии [Некоторая двусмысленность и неясность по этому основному
вопросу свойственна учению Вл. С. Соловьева, который приписывает грехопадение то
мировой душе, то Адаму.], не в «Начале».
Какое для меня утешение, что существует
мировой или божественный разум, если совсем не выяснен
вопрос о действии этого
мирового и гносеологического разума во мне, о моем человеческом разуме.
— Застрелился? — повторил он и обернулся с
вопросом в сторону Калерии. — Там где-то… где его служба была… в Западном крае, кажется. Тетенька не сумела мне хорошенько рассказать. Господин Рудич был там председателем
мирового съезда.
На мучительный
вопрос о
мировом зле и страдании давали свой ответ и люди, стоящие на вершине человеческой иерархии, как люди царской крови Сакия Муни, как император Марк Аврелий, и люди, стоящие на самой низшей ступени человеческой иерархии, как раб Эпиктет и как плотник Иисус, давший божественный ответ на это вопрошание.
Возможны три решения
вопроса о
мировой гармонии, о рае, об окончательном торжестве добра: 1) гармония, рай, жизнь в добре без свободы избрания, без
мировой трагедии, без страдания и творческого труда; 2) гармония, рай, жизнь в добре на вершине земной истории, купленная ценой неисчисляемых страданий и слез всех обреченных на смерть человеческих поколений, превращенных в средство для грядущих счастливцев; 3) гармония, рай, жизнь в добре, к которым приходит человек через свободу и страдание в плане, в который войдут все когда-либо жившие и страдавшие, т. е. в Царстве Божьем.
Поэтому второе решение
вопроса о
мировой гармонии, предлагаемое религией прогресса, Достоевский радикально отвергает и восстает против него.
Все, что написано Достоевским, написано им о
мировых «проклятых»
вопросах.
Достоевский решительно отвергает первые два решения
вопроса о
мировой гармонии и рае и приемлет только третье решение.
Вопрос о
мировой гармонии и рае для Достоевского разрешался через церковь.
Прежние эпохи знали лишь
вопрос об оправдании наук и искусств или создании новых форм общественности, но не знали религиозного
вопроса о творчестве, о раскрытии творческой тайны о человеке в новую
мировую эпоху.
Раскрывается возможность третьего решения
вопроса о
мировой гармонии.
Остается
вопросом, признает ли господствующее теософическое и оккультическое сознание первочеловека Адама, происшедшего из Бога, а не из эволюции мира, или считает человека лишь сложным результатом
мировой эволюции.
На
вопрос о том, чтò составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход
мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.